РАХУЛ БОСЕ :"Босс".
Рахул Босе – это не просто тело ростом в 5’6” (165 см). Может, он мал ростом, но мечтами возносится в небо. И искренне работает над «идеальным снежным комом». А как еще можно назвать человека, у которого прекрасно идут дела в рекламе, но который рискует всем ради мгновенной победы и иллюзорной кинокарьеры? Но вы должны понимать: его нынешнее положение в кино отнюдь не иллюзия. Это направленный результат шагов, что он делает и делал в прошлые годы. В кино его имя запомнят. Его актерский талант никогда не стоял под вопросом, а вот его миссионерское стремление к всеобщему равенству, правда, никак не оформленное документально, у него на лице написано. Если честно, более развитую личность в киномире трудно найти. Перед вами Рахул, который рассуждает о фильмах, в которых снялся, и о своем отношении к Болливуду.
Из рекламы в кино – была ли перемена сложной для тебя?
Я снялся в English August, еще когда работал в рекламе. Я был копирайтером, за короткий промежуток времени дорос до креативного директора. Год на новой должности – и я почувствовал, что уже достиг своего пика, так сказать. Не осталось восторга. Я не из тех, кто любит делать одно и то же снова и снова. Реклама должны была все время бросать мне вызов.
После English August ты сознательно решил продолжить сниматься в кино?
Мне никогда не нравилось повторяться. После благосклонных отзывов о English August я решил, что, быть может, у меня неплохо получится сниматься в кино. У меня не было никаких предложений, он я рискнул. Я ушел из рекламы с зарплатой за два месяца и взялся за дело. У меня никогда не было поводов пожалеть об этом. Господь обращался со мной удивительно хорошо. Десять лет, десять фильмов – и у меня изумительное разнообразие ролей, я очень обогатился духовно как актер.
Как ты выбираешь, в каких фильмах работать… и выбираешь ли?
Есть критерии, по которым я сужу, когда выбираю фильм. Хороший режиссер, хороший сценарий, хороший сюжет, классный характер. Если по всем четырем параметрам фильм мне подходит, то я считаю себя везучим. Единственный фильм, который всему этому более-менее соответствовал, - это фильм Апарны Сен Mr & Mrs Iyer. Это единственный фильм, в котором была политическая идея, в которую я верил.
А как насчет Jhankar Beats, твоего единственного кассового хита?
Jhankar Beats – эта роль не содержала никакого вызова, и все же для меня сыграть ее значило действительно принять вызов. Прежде меня считали актером-интровертом, который скорее сделает мало, чем много, и будет больше переживать изнутри, чем снаружи, и уж, тем более, не справится с комедией. Снявшись в Jhankar Beats, я избавился от этого призрака в себе. Но это не та улица, на которой я бы хотел оказаться снова. Я получил от фильма, что хотел. Ничего не могу с собой поделать, но я не верю в фильмы, снятые по формуле. Я говорю не только о фильмах на хинди. в моей карьере больше не будет перца по формуле. Хоть французской, хоть голливудской, хоть тамильской, хоть телужской, хоть бенгальской. Фильм должен быть по-настоящему умным, чтобы меня заинтересовать. Сняться в еще одном фильме по формуле для меня равносильно медленной смерти.
Jhankar Beats – это фильм, который имел большой кассовый успех. Он как-то повлиял на твою карьеру?
Думаю, в том году с Iyer и Jhankar Beats, да еще Everybody Says…, я получил много внимания. Эти три проекта сделали меня очень популярным. Зрители выбирали, в каком фильме на меня смотреть. Дистрибьюторы реагировали, равно как и прокатчики и продюсеры. Времена действительно меняются. Мне предложили фильмов восемьдесят за последние 5-6 месяцев. Но мне все это не интересно. Я выбрал всего три проекта. White Noise, Idol и The Whisperers. Сценарии двух последних я сам написал.
Роль в Mr & Mrs Iyer для тебя на настоящий момент самая совершенная?
Нет, но это одна из самых легких моих ролей. Мой герой – такой же человек, как я сам. Так что мне не было слишком трудно влезть в его шкуру. С другой стороны, моя роль в Split Wide Open была куда более вызывающей. Мой герой более сложен – полное расхождение со мной самим. Я считаю, что многого достиг, играя эту роль.
Но зачем ты согласился на такую пустышку, как Mumbai Matinee?
Mumbai Matinee был для меня настоящим вызовом. Для этой роли мне пришлось полностью перекроить язык своего тела, пересмотреть грамматику… пришлось заикаться. Пришлось полностью изменить свою личность, чтобы превратиться в героя. Это очень деликатная роль. К сожалению, никто не воспринял меня всерьез.
Ты сыграл в короткометражном фильме The Fall, верно? Зачем было браться за фильм, который мало кто увидит?
На то было много причин! Думаю, кинопроизводители-новички, «первачки» вроде Дэва Бенегала, представляют себе, куда они хотят двигаться. Дэв был совершенно уверен в том, что он хочет делать, и я даже не думал о нем как о новичке. Другие думают, что знают, какой фильм они хотят снять. Для меня как для актера очень интересно ухватить жанр, на который они нацеливаются… удар, которого они ждут от тебя, чтобы оформить роль, которую хотят, чтобы ты сыграл. Потом, если честно, здесь реально можно вырасти в профессиональном плане – вместе с фильмом.
Значит ли это, что на тебя повлияли в этом смысле братья Коэн и их кино?
В фильмах братьев Коэн актеры играют так причудливо. Им приходится очень постараться, чтобы заслужить право сняться у них. Они не могут делать что-то обычное, потому что это не работает. Именно поэтому я снялся в The Fall. Я знал, чего режиссер хочет, и герой был для меня не бог весь какой сложностью. Но энергия упражнений привлекла меня. Мне просто пришлось отдать один день своей жизни. У фильма не плохой сценарий, и я работал с режиссером, который горел страстью. По этой же причине я снялся в Bomgay у Рьяда. Ни один уважающий себя актер не желал браться за эту роль. А я не смог отказаться, потому что не хотел разочаровать его. Я поставил себя на его место и понял, что он должен чувствовать. Наверное, я сосунок. Но я не хотел никого обидеть.
А ты не думал о том, что это может повредить твоей карьере теперь, когда ты достиг определенной звездности?
Я не настолько велик, чтобы мне вредили такие вещи. Короткометражный фильм, конечно, ни коим образом не повлияет на мою карьеру. Я знаю своего зрителя. Это другие люди. Они не ждут от меня стереотипных ролей. Они ждут от меня большего, и именно это я им даю. Думаю, им понравится идея.
Твой режиссерский опус Everybody Says I’m Fine был принят на международном уровне. Ты не был разочарован равнодушным приемом в Индии?
Everybody Says… - один из пяти фильмов, который принес своим дистрибьюторам деньги в Индии в 2002 году. Это был неудачный для фильмов год, но мой фильм восемь недель крутили в Мумбаи. Конечно, то, что его не показали в Бангалоре, меня огорчило, но это не потому, что зрители не приняли. Просто показ испортили пиратские диски.
Но это, конечно же, не то, что близко любителям коммерческого кино?
Фильм был оригинален, ничего подобного не снимали прежде, и потребовалось много смелости, чтобы это сделать. Это был первый индийский фильм на английском, который вышел в Америке. Отзывы были великолепные. Если честно, в этой стране так мало оригинального. Чтобы привлечь внимание одурманенных Западом, мы должны сделать нечто действительно интересное. И новые фильмы мы должны снимать с этой мыслью. Мы должны говорить нечто новое, чего прежде никогда не говорили. Лучше сконцентрироваться на творческих идеях.
Смена режиссера Chameli на полпути как-то изменила фильм?
В основном, конечно, да. Этот фильм задумывался как простая история любви двух героев. Судхир Мишра – у него свой ум. Он нежный, умный и человек прекрасной грусти. Его уникальное видение прибавило фильму глубины, но он все равно остался обычным.
Почему тебя вечно привлекает все причудливое, эклектичное?
Я постоянно, творчески и психологически, стремлюсь к сюрреализму. Причем сознательно. Следующий сценарий, который я пишу, - сказочная история, окруженная дикой и нежной историей любви. История двух людей, которые никогда не встречались, никогда не разговаривали друг с другом, не прикасались друг к другу, - о том, что посередине, между известным и неизвестным, на уровне подсознания, которое приобретает форму действия… и поэтому немного глупо. Эта история любви немного пространна, полна воображения, не столь буквальна, и в ней мало слов.
Это не ее ты собираешься снимать в Америке?
Это очень сжатая история. Это выставка, и я надеюсь достигнуть чего-то сказочного. Думаю, для зрителей это будет нечто новое. Нечто, чего прежде не делали. Возможно, я начну снимать где-то через год. И да, в основном фильм будет сниматься в первом мире.
Ты планируешь полностью зарубежный актерский состав и натуру?
Конечно, актерский состав будет в основном из актеров первого мира из-за социо-культурной конструкции нашей страны. Я хочу снимать правдиво. Я не могу, к примеру, снять фильм о похищении a управляющего директора «Макдональдс» в Индии, в штате вроде Бихара, согласитесь? У моего фильма будет небольшой бюджет... миллионов 5-7 долларов.
Думаешь, киноиндустрия меняется?
Нет, не думаю! Плохие фильмы выезжают на своей псевдозначимости. Вот вам пример: Girlfriend. Хорошие кинопроизводители продолжают снимать хорошее кино, а плохие хватаются за темы, которые под запретом, потому что так проще набить себе карманы.
А как насчет фильмов Рама Гопала Вармы?
Раму создал вообще новое направление. Он создал игровое поле для многих юных умов – писать, играть, продюсировать и т.д. Его вклад в кинематогрфа Индии значителен. Он разработал сценарий, и публике понравилось! благодаря ему фильмы изменились, актеры стали больше проигрывать изнутри, а создатели фильмов в стиле арт-хаус обращаются к ведущим звездам, и большие дяди подрубают свои гонорары, чтобы поработать с этими немногими избранными.
Еще фильмы с Апарной Сен?
Апарна Сен – моя любимая личность в мире кино. Я не снимаюсь в ее новом фильме, может, потому что не подхожу на роль. Но я надеюсь, что она останется моим близким другом. Думаю, Дэв Бенегал и Апарна Сен – уникальные голоса нашего кинематографа.
А как насчет наград? Тебя задевает, что твоя страна еще не признала твой актерский талант официально?
Конечно, это прекрасно – получить награду в собственной стране. Но вообще награды – это такая чепуха. Сегодня меня признают благодаря ролям, которые происходят из Индии. Не думаю, что я сильно изменился в Индии. Нет ничего, о чем бы я сожалел, за исключением школьных и колледжских лет, когда я был обычным парнем, который считал, что все знает.
Джонсон Томас, G, ноябрь 2004
Перевод: jyoti